Начало большой атомной энергетики Советского Союза в дневниках руководителя Министерства энергетики СССР Петра Непорожнего
Россия занимает второе место в Европе по мощности атомной генерации, обладает полным спектром технологий от добычи урана до выработки электроэнергии. Основа этой атомной электроэнергетики заложена в СССР: мирная составляющая национального атомного проекта начала реализовываться, как только были решены первоочередные оборонные задачи. Один из первоисточников информации о беспрецедентной программе энергетического строительства – дневниковые записи Петра Степановича Непорожнего, руководившего развитием единой энергосистемы страны с 1959 по 1985 год вначале в ранге первого заместителя министра энергетики и электрификации СССР, а с 1962 года возглавившего Минэнерго. О грандиозном процессе создания мирной составляющей атомного проекта России мы можем судить по материалам этого незаурядного руководителя и активного участника этих событий.
Создание первой в мире АЭС осуществлено силами Первого главного управления при Совмине СССР. В мае 1950 года вышло постановление о начале работ по строительству; через год был решен вопрос о месте ее сооружения – при лаборатории «В», в сегодняшнем Обнинске. В 1951 году вышло второе постановление Совмина СССР о разработке мероприятий по сооружению; принят проект уран-графитового реактора канального типа, уже освоенный на промышленных объектах. При этом технология получения энергии опиралась на базу обычной тепловой энергетики. Строительство Обнинской АЭС началось в 1952 году на месте бывшей деревни Пяткино и завершилось с успешным пуском в 1954-м. Когда в 1953-м Первое главное управление (объединенное с Третьим «ракетным») было преобразовано в Минсредмаш, стройка легла на плечи Главпромстроя Минсредмаша, с опорой в основном на силы военно-строительных управлений. Успешная реализация проекта, а также еще ряд факторов, таких как нехватка ископаемого топлива, намечающийся транспортный кризис по доставке угля, прогнозируемое исчерпание ресурсов гидроэнергетики, заставили руководство страны обратить внимание на системное развитие технологий мирного атома для выработки электроэнергии.
Общая программа по строительству электростанций выполнялась силами Министерства электростанций СССР, созданного в 1946-м. Это ведомство прошло через несколько реформ с уточнением названий и функций и в основном осталось в советской истории как Министерство энергетики и электрификации СССР. Петр Непорожний с 1959 года был назначен первым заместителем министра строительства электростанций СССР и принял основной груз обязанностей по сопровождению строительства. Имея в послужном списке специальность инженера-гидротехника, опыт работы в проектных институтах и на стройках, получив опыт руководства Госстроем на Украине, он в возрасте 48 лет был призван в высший ранг союзных руководителей и остался в истории как один из создателей той системы энергетики, что составляет одну из основ нашего национального благосостояния до сегодняшнего дня.
Приняв дела, Непорожний получил сферу ответственности: общее техническое руководство развитием энергетики, руководство проектными и научно-исследовательскими работами, гидротехническим строительством, техническим управлением, научно-техническим советом, технической информацией. Министерство приступило к разработке программы развития энергетики на семилетку 1959–1965 годов и направления развития отрасли на период 1966–1970 годов. Задачи: совершенствование проектирования, развитие теплоэнергетики и электросетевого строительства, создание строительных баз и разработка мер по сплошной электрификации народного хозяйства. Конечным итогом должно было стать формирование Единой энергетической системы, становление «большой энергетики СССР». Наряду с разделами программы по теплоэнергетике, созданию газовых и парогазовых установок, гидроэнергетики, сетевого строительства в отдельное направление выделена и ядерная энергетика. В области ядерной энергетики в течение 1959–1965 годов намечалось освоение опытных реакторов единичной мощностью до 440 тыс. кВт с двумя турбинами по 220 тыс. кВт. Затем предусматривался переход на сооружение мощных АЭС с блоками единичной мощностью до 1 млн кВт.
Трест во главе угла
С учетом общих амбициозных задач, стоящих также в сфере строительства ГЭС и тепловых станций, стала очевидной необходимость принятия мер по ускорению развития энергетики. Министерство должно было быстро создать организационную форму управления энергетическим строительством и наполнить эту форму содержанием. За основу взяли оправдавшую себя на пилотных проектах схему: региональный главк, территориальный трест (опирающийся на территориальную строительную базу), в составе треста – участки с комплексом механизмов; в случае сетевого строительства – передвижные мехколонны с мобильным жильем и мастерскими. Колонна должна иметь благоустроенное базовое жилье и при нем строительную базу.
Особая роль отводилась генподрядным трестам. Это забота о фронтах работ монтажникам, обеспечение всего строительно-монтажного коллектива жильем, питанием, благоустроенным бытом, отдыхом, включая подвозку строителей и монтажников к месту работы. Генподрядчик должен обеспечить комплексную механизацию строительных и монтажных работ, выделяя в распоряжение субподрядчиков (на условиях взаимных расчетов) необходимые механизмы и автотранспорт. Должны быть гарантированы ритмичное планирование капитальных вложений, выдача проектной документации, комплексное материально-техническое снабжение и комплектная поставка основного оборудования.
Основой основы индустриализации энергетического строительства стали базы стройиндустрии. Главные направления работы баз: изготовление укрупненных сборных железобетонных и металлических конструкций, крупных монтажных блоков и трубопроводов. Это направление принимается для серийного строительства крупных тепловых электростанций и находит отражение в проектах АЭС. Первоочередная задача – создание 11 районных (региональных) баз для изготовления полносборных конструкций и деталей для комплектной поставки трех электростанций с каждой базы в год: ГРЭС-1200 (шесть блоков по 200 МВт) и ГРЭС-2400 (восемь блоков по 300 МВт). Обращалось внимание на унификацию районных баз стройиндустрии. Поскольку на мощных электростанциях предусматривалось сочетание сборных железобетонных и сборных металлических конструкций, было решено ЖБИ изготавливать на базах, а крупные металлические конструкции, требующие дополнительной обработки на станочном оборудовании, – на комплексных заводах, занятых производством специальных механизмов и ремонтом строй-механизмов. Также выделялись отдельные заводы для изготовления критически важного оборудования и трубопроводов. В то же время велся поиск эффективной границы: что изготовлять на районной базе, а что на небольших полигонах стройплощадок.
Планировать по-новому
Первый опыт поточного строительства еще раз доказал, что важнейшей проблемой является ритмичность комплексного материально-технического снабжения, особенно поставка основного оборудования. Неудовлетворительно обстояли дела с комплектной поставкой оборудования заводами совнархозов; отмечалось низкое качество арматуры.
Со стороны Главэнерго Госплана СССР (главк координировал вопросы развития энергетики страны) высказано требование предусмотреть планирование потока ввода мощностей и выделение капитальных вложений в титульных списках. На тресты-генподрядчики возлагалась обязанность обстоятельно разрабатывать титульные списки, чтобы затем не просить Госплан о пересмотре титула «в виде исключения». Отмечалось, что для обеспечения поточного строительства и ритмичного ввода блоков на каждой возводимой электростанции главное внимание должно уделяться организации монтажных работ, выполняемых субподрядными организациями.
Проектное дело
Главпроект уделил внимание совершенствованию проектирования, направленного на осуществление поточного строительства. Изучен и проработан комплекс мер не только по созданию унифицированных проектов ГРЭС и различных типов ТЭЦ, но и совместно с заводами-поставщиками разработаны меры по поставкам оборудования в блочном исполнении (особенно котлов), поставкам на монтаж вспомогательного оборудования под пломбой «Не вскрывать» (различных типов насосов), блочной поставке главных трубопроводов. Эти же требования предъявлены и заводам – поставщикам электротехнического оборудования. Проектировщики предложили, как сократить подготовительный период до развертывания основных работ на сооружаемых электростанциях: применять инвентарные и передвижные жилые, подсобные и служебные здания.
Что касается реорганизации проектного дела, руководителями ведущих отраслевых проектных организаций предлагался целый ряд мер по улучшению технологичности. Сравнение объемов проектных работ США и СССР было не в нашу пользу: объем листов рабочего проекта вдвое больше, чем в США; стоимость проектных работ доходила до 2 % стоимости объекта, а в США – вдвое меньше. Была необходима счетно-вычислительная техника (речь еще не шла об ЭВМ, а хотя бы о механических устройствах).
Предлагалось сокращение числа типоразмеров, создание эталонных проектов электростанций, взаимосвязанных альбомов сборных конструкций. Внимание уделялось сметному делу, методике технико-экономических расчетов.
Требовалось внедрять сборный железобетон в сочетании с монолитным; бесперемычечные варианты возведения крупных конструкций; поточный метод монтажа, непрерывно-поточный метод по укладке монолитного бетона. Нужно было пересмотреть технологические схемы; снизить вес конструкций на установленный 1 кВт мощности, сократить подготовительный период; запретить строительство без утвержденного проекта; переходить на открытые электростанции (где можно); уменьшить количество эксплуатационного персонала на электростанциях. По ЛЭП – отказаться от избыточного применения металла и развернуть производство железобетонных центрифугированных опор с преднапряженной арматурой. Требовалось учитывать расходы на эксплуатацию. Например, даже в тайге деревянные опоры для ЛЭП невыгодны, поскольку труднодоступность для ремонтных бригад сводит на нет сиюминутный выигрыш в материале.
Большое внимание уделялось изысканиям для обоснований проектных решений. Нужно было улучшить оснащение изыскателей, особенно буровой техникой, предусмотреть (с учетом строительства мощных объектов) больший срок для изысканий: не один, а три-четыре года.
Звучали требования об упрощении и ускорении экспертизы проектов, применения проектов-аналогов, организации рабочего проектирования на месте. Отмечалась необходимость применять рекомендации эксплуатации; сокращать штатный коэффициент. Установленный киловатт мощности ГРЭС составлял в СССР 2–4 чел./кВт, в США – 0,3–0,5. При переходе на крупные энергоблоки штатный коэффициент нужно было пересматривать; иначе требовалось бы строить избыточные пристанционные поселки.
Большому делу – большие издержки
Практическое знакомство Петра Непорожнего со стройкой показывает, сколь непросто реализовывалась схема, задуманная как идеальный механизм для побед и свершений. В муках рождалась управленческая культура послесталинского времени. Отмечалось, что аппарат министерства работает неоперативно, производственные подразделения действуют нечетко, задерживают решения производственных вопросов, которые поступают с мест. Подготавливаемые решения не носят конкретного характера. «Закрыть бумагу», «Закрыть поручение руководства» стали крылатыми фразами вместо решения по существу. Центральный аппарат, особенно его производственные подразделения, должны стремиться к положительным и быстрым решениям вопросов. Цепочка прохождения документов, поступающих от директивных органов с поручениями руководства министерства, была слишком длинная. Даже особо важные вопросы, находящиеся на контроле инспекции при министре, с установленными сроками выполняются с нарушениями.
Свои противоречия возникали на уровне выше министерства – издержки централизованного планирования. Так, планы развития энергетики утверждались на уровне Госплана, и предложения по капиталовложениям от Минэнерго и Госплана могли не совпадать в несколько раз. Минэнерго планировало на уровне 10,5 млрд руб., Госплан – 7,2 млрд руб. Вложения в стройиндустрию, ключевой вопрос интенсификации: Минэнерго – 2,1 млрд руб., Госплан – 0,52 млрд руб. Уже с первых лет семилетки не выполнялись директивы по ускорению развития отрасли. А неввод мощности вовремя приводил к эффекту домино – задержке других союзных программ. Несогласованность имела место даже в решении задач самого министерства: задержка в ходе строительства ЛЭП 500 кВ Сталинград – Москва ставила под угрозу выдачу мощности Сталинградской ГЭС. «Хроническая болезнь» с электросетевым строительством привела к тому, что все высоковольтные ЛЭП записывались отдельным именником, требовали «ручного управления» с самого верха.
Не до конца осознавалась необходимость специализации трестов. Так, при завершении строительства Волжского каскада мощности территориальных трестов (оставшиеся без профильной работы) было решено направить на строительство промышленных предприятий. Огромный коллектив гидростроителей разбросали по отдельным промышленным объектам, придав им не приспособленную к промышленному строительству механизацию. Тресты несли убытки, а привычка рапортовать об успехах играла злую шутку. «Когда мы разобрались с состоянием дел на строительстве химического комплекса, центрально-релейного механического завода, выяснилось, что руководство Саратовгэсстроя никаких разработок по промышленному строительству не имеет. Пришлось как следует «воспитывать» товарищей, объяснить, что их предложения сродни хлестаковщине. Мы предупредили руководство, чтобы срочно подготовили мероприятия по развертыванию промышленного строительства для заслушивания на коллегии министерства», – пишет Непорожний.
Вот другая характерная картина, издержки централизации управления, это уже проблемы собственно энергетических строек. «Посетили Заинскую ГРЭС в Татарии мощностью 2400 тыс. кВт. Наиболее тяжелое впечатление осталось у нас от строительства этой важной электростанции. Когда мы из Тольятти вертолетом прилетели в г. Заинск, то в управление строительства попасть с вертолетной площадки не могли. Прошел большой ливень, чернозем раскис, и, пока нам на вездеходе не привезли болотные сапоги, мы наблюдали плачевное состояние стройки. Площадки, дорог нет, механизация не работает. Когда мы на вездеходе подъезжали к управлению, увидели козу, которая застряла в грязи и настойчиво просила помощи у людей. Бездорожье, устаревшая механизация – все это вызывало удивление, особенно если учесть, что на стройке были сильное руководство и хорошие кадры рабочих…» Причина: «…абсолютное невнимание к этой важнейшей стройке со стороны руководства Куйбышевгидростроя».
В центре внимания
Однако поддержку деятельности Минэнерго, как владельца системообразующего процесса, оказывал лично Хрущев. В конце 1959 года руководители министерства дважды докладывали руководителю государства о мерах по «второму ГОЭЛРО». Во время первого доклада, в октябре 1959 года, Хрущев уловил лишь основную суть предложений и попросил более подробный доклад с проработкой деталей. Для доклада были представлены графики развития энергетики на 1959–1965 годы, направления развития до 1970 года, плакаты типовых решений по строительству серийных ГРЭС и ТЭЦ в сборном железобетоне и даже применение типовых бетонных блоков для ГЭС вплоть до описания пустотелого «блока бычка» для плотин, со схемой железнодорожной доставки и последующего омоноличивания. Доклад был в целом одобрен и лег в основу документов государственного планирования с постановкой амбициозной цели: добиться к 1965 году удвоения установленной мощности электроэнергетики СССР по сравнению с 1958-м.
На старт…
Декабрьское совещание в Минэнерго показало, что одна из важнейших проблем реализации этого плана – несбалансированность с топливным балансом страны. Суть сводилась к тому, что в топливно-энергетическом балансе страны происходила «чехарда», поэтому проектировщики тепловых электростанций не имели отправных данных для проектирования. По каждой тепловой электростанции, намечающейся к строительству, нужно было уточнять вид топлива, на котором она будет работать, оценивать ресурсы, возможность освоения, логистическую составляющую. Свой узел проблем был в строительстве газопроводов. Высказывались и первые экологические претензии: мазут с примесью серы, зольность углей. Учитывая, что энергетика является основным потребителем топлива, участники совещания сделали вывод: необходимо основательно заняться ядерной энергетикой с размещением атомных электростанций прежде всего в европейской части СССР, где без них не решим проблему энергоснабжения этого региона.
Таким образом, к развороту серийного строительства АЭС Советский Союз подходил с динамично развивающейся базой стройиндустрии, ориентируясь на индустриальное строительство, наработав первый опыт поточного метода реализации энергоблоков и понимая, что ошибки нужно не смывать (кровью), а исправлять вовремя и с учетом экономической эффективности. Минэнерго, изучив опыт строительства первых блоков Нововоронежской и Белоярской станций, отдавало решительное предпочтение технологии ВВЭР: справедливо отмечалось, что сборка канального реактора на площадке, монтаж системы труб – дело крайне трудоемкое. Отчасти по этой причине Минсредмаш выступил организатором и строителем первой мощной АЭС с реакторами РБМК – Ленинградской, а затем Игналинской. Но подавляющее большинство АЭС было построено Министерством энергетики и электрификации в тесном взаимодействии со Средмашем.
Алексей Комольцев для журнала РЭА
