О работе с Евгением Игнатенко вспоминает Василий Омельчук, заместитель генерального директора Концерна – директор Кольской АЭС
В октябре 1975 года, когда я прибыл на Кольскую атомную станцию, Евгений Иванович Игнатенко уже работал на ней начальником физической лаборатории. Конечно, познакомился я с ним не сразу. тогда, как и сейчас, молодой специалист, пришедший на станцию, независимо от цвета своего диплома, начинал трудовой путь с «трюма», то есть должности оператора. А Евгений Иванович возглавлял одно из ключевых подразделений АЭС, то есть между нами была немалая служебная дистанция. Позже, когда я уже был на инженерной должности и сдавал экзамены по физике реактора, мне ближе довелось познакомиться и с руководителями физлаборатории, и с самим Е.И. Игнатенко. Я узнал, что пришел он на станцию из Ленинградского института ядерной физики, имеет степень кандидата наук, успешно руководит лабораторией, которая под его началом выросла в мощный аналитический, исследовательский центр Кольской АЭС
Говорят, что первое впечатление о человеке чаще всего является и самым верным, определяющим ваше дальнейшее отношение к нему. Первое мое впечатление от Евгения Ивановича – очень умный человек. У него и голова была очень большая, наверное, шестьдесят второго размера, не меньше! В физлаборатории у него тоже всегда работали «яйцеголовые» люди, ему под стать; таких людей он благодаря великолепной интуиции умел разглядеть и собирал под свое крыло.
С напильником и кувалдой
Непосредственно в деле Евгения Ивановича довелось увидеть, когда я работал в реакторном цехе, уже в должности старшего инженера-механика. В то время на станции только набирались опыта эксплуатации, и, естественно, довольно часто случались нештатные ситуации, в основном малого и среднего масштаба. Если это было связано с основным оборудованием, в цех приходили главный инженер, заместитель главного инженера, начальник цеха, устраивали консилиумы. Среди них был и Евгений Иванович, причем по ходу обсуждения проблемы становилось ясно, что именно он является генератором умных мыслей, системного подхода. Это очень впечатляло.
Помимо научной работы – генерации мыслей, решения глобальных задач, не гнушался Евгений Иванович брать кувалду, лезть внутрь оборудования, разбираться в проблеме в «полевых условиях». Необходимость таких действий, думаю, станет понятнее, если вспомнить, что семидесятые годы прошлого века были периодом становления технологии ВВЭР и в нашем «движении вверх» существовало много отметок, которые надо было пройти, в том числе и с кувалдой в руках.
Когда произошло нарушение геометрии внутрикорпусных устройств в реакторе второго блока и там надо было выполнять чисто механическую работу (так называемым технологическим сухарем: молотком, кувалдой или напильником), именно с подачи Евгения Ивановича создали специальную кабину, которая могла опускаться внутрь корпуса реактора. В кабине открывалась дверка, и из нее производилась (маленьким ломиком) необходимая операция. Я участвовал в организации этого процесса и наблюдал, как главный инженер, заместитель главного инженера, Евгений Иванович опускались внутрь реактора, где выполняли чисто слесарные работы в довольно серьезных радиационных полях. Так я увидел, что это человек, который не только думает, но если надо, берет соответствующий «технологический сухарь» и выполняет работу, которую необходимо сделать с первого раза хорошо, качественно и при этом еще получить минимальные дозы радиационного облучения.
Генератор идей
На нашей станции Евгений Иванович, как я уже сказал, сначала работал начальником физлаборатории. Затем его назначили заместителем директора по науке. Была такая должность, по аналогии с Нововоронежской атомной станцией, первой в стране АЭС с реакторами ВВЭР, за которой мы шли следом; сейчас это близко к должности заместителя главного инженера по безопасности и надежности.
На этом посту еще заметнее стало, что это человек по-настоящему системный. У Евгения Ивановича не было холостой работы мысли: давайте, дескать, попробуем так, а теперь попробуем иначе. Если он принимал решение, то оно всегда оказывалось правильным! При этом из множества проблем он выбирал именно те, на решении которых необходимо сосредоточиться в данный момент. Как настоящий лидер, умел формировать цели, выделять главное, собрать вокруг себя необходимых специалистов и вдохновить их на работу. Считаю, что у него было просто чутье на умных людей. Бывает, человек умный, но с ленцой, он брал и таких в свои рабочие группы, ставил перед ними задачи, и эти люди порой рождали идеи, близкие к гениальным!
Много таких идей было реализовано, например, при замене дефектных главных запорных задвижек. В то время мы работали в составе двух энергоблоков, а Мурманская область была довольно энергодефицитным регионом, поэтому все работы надо было производить максимально быстро. И с легкой руки Евгения Ивановича Игнатенко и его сотрудников были найдены такие оригинальные решения, которые существенно сократили срок замены этих дефектных задвижек, простои энергоблоков.
Третий энергоблок мы пускали уже без Евгения Ивановича, который уехал в Москву, в Союзатомэнерго, а готовились к этому событию еще при нем. Перед первой загрузкой ядерного топлива в реактор выяснилось, что завод-изготовитель не успевает сделать топливо низкого обогащения. Тогда Евгений Иванович предложил взять частично отработанное, «немного обгоревшее» топливо со второго энергоблока и поставить его в центр реактора, а остальную часть формировать из свежего топлива. Задача компоновки активной зоны, таким образом, была успешно решена.
Именно от Евгения Ивановича исходила идея, которая пошла на все станции и дала огромный экономический эффект: повышение установленной мощности энергоблоков до 107%. У нас на Кольской АЭС эта идея реализована на всех четырех блоках, мы были первопроходцами. А сейчас ее реализуют во всем мире. Это была его концепция, и он руководил полностью этой работой.
Вдохновлял на дерзание
Подобных идей, повторяю, было довольно много. Выдвигал их не только Евгений Иванович – с такой большой концентрацией умников, которая была в его команде на Кольской станции, я, пожалуй, больше никогда не сталкивался. Получались колоссальные результаты. При всем при этом Евгений Иванович, конечно, не был ангелом, добряком. Он не миндальничал, был нетерпим к лени. Я, например, даже не представляю, чтобы, получив задание от Евгения Ивановича, мог его не выполнить или выполнить кое-как, не показав при этом оригинальность выполнения задачи. Он был нетерпим к чужой расхлябанности и сам «пахал» так, как мало кто умеет.
Как перфекционист, то есть человек, постоянно стремящийся к совершенству, он и других заставлял думать, дерзать, постоянно идти вперед. Например, в физлаборатории при его руководстве организовали обучение всех руководителей станции. При нем же половина сотрудников лаборатории написала и защитила кандидатские диссертации, конечно, на самом высоком уровне. Он сам учился все время и заставлял других постоянно учиться, создавать статьи, монографии, труды, инструкции, регламенты, у него была вера в то, что гениальные мысли рождаются на кончике пера. За это ему благодарны многие из тех, с кем он работал и тесно общался. Можно вспомнить Валерия Викторовича Зверкова, который с подачи Евгения Ивановича после его ухода был назначен начальником физлаборатории. Юрия Николаевича Пыткина, Александра Анатольевича Матвеева – в атомной энергетике все они потом стали известными людьми.
Еще одним его достоинством, на мой взгляд, была неприхотливость. Глядя на него со стороны, не зная его, нельзя было сказать, что это большой начальник. Был непривередлив в одежде, быту. Ходил пешком на работу, ездил на автобусе. Если надо, ложкой макароны с томатной пастой ел: зачем тратить время на хождения по ресторанам? Для него все это было в порядке вещей.
Мог быть очень жестким
Еще раз скажу, что, когда Евгений Иванович работал на Кольской атомной станции, я был простым советским инженером. Близкое знакомство и совместную работу с ним отношу уже к более поздним годам, когда он занимал пост начальника научно-технического отдела в Союзатомэнерго, а я – должность руководителя цеха наладки, испытаний и пуска Кольской АЭС.
Тогда таких цехов по энергоблокам ВВЭР в отрасли было всего два (второй – на Нововоронежской АЭС). Оформление документов по пусконаладочным работам происходило в Москве, поэтому мне часто приходилось контактировать с Евгением Ивановичем и его коллегами. Здесь я еще ближе присмотрелся к нему, в частности, по достоинству оценил его умение идти в правильном направлении, не сгибаясь под грузом проблем. Еще больше впечатлился его недюжинным умом, неожиданностью принимаемых им решений.
С началом массового строительства реакторов ВВЭР возникла практика назначения ответственного руководителем от Союзатомэнерго на пусковых объектах. Первой такой стройкой для Евгения Ивановича стала Запорожская атомная станция. Как представитель вышестоящей организации, он отвечал за всю стройку – за подготовку и пуск энергоблока, и отдельно – за развитие и создание головного образца АСУ ТП (автоматизированные системы управления – любимая тема Евгения Ивановича). Так как наш цех тоже выполнял часть работ по Запорожской АЭС, я вновь имел возможность видеть Евгения Ивановича в деле и старался брать с него пример.
После Запорожской АЭС его назначили таким же ответственным руководителем от Союзатомэнерго на Балаковскую атомную станцию, где головной пусконаладочной организацией как раз был цех наладки, испытаний и пуска Кольской АЭС, которым руководил я. Здесь меня включили в состав группы руководства пуском и в государственную приемочную комиссию под руководством министра энергетики Петра Степановича Непорожного. А работать мне пришлось непосредственно под началом Евгения Ивановича. Надо сказать, что в этот раз, по-прежнему удивляясь его работоспособности, острому уму, я был по-настоящему впечатлен и его жесткостью. За срыв сроков и качества выполнения работ Евгений Иванович спрашивал по полной.
Со времени работы на Балаковской АЭС мое уважение к нему еще более окрепло. Показалось, что и Евгений Иванович тоже проникся ко мне доверием, я бы даже сказал, учитывая разницу в возрасте, о каких-то элементах отцовства с его стороны.
А потом случился Чернобыль, где Евгений Иванович уже полностью раскрылся как тот настоящий, правильный, великий руководитель, каким мы все его знаем и помним.
Включать мозги, не отчаиваться, действовать
О роли, которую сыграл Евгений Иванович в создании Концерна, все знают. Это лидер, который собирал вокруг себя людей, генерировал идеи, стоял во главе всех положительных изменений. При этом, являясь исполнительным директором, он никогда не стремился занять высшую точку в иерархии компании. Главным для него было дело, которое он выполнял со свойственным ему блеском и умением. Безусловной его заслугой было то, что он уговорил директоров станций объединиться вокруг Концерна, хотя сначала это была даже не юридическое объединение, а скорее общественное. Создали совет под руководством Евгения Ивановича, проводили соответствующую работу, благодаря которой принят Указ Президента РФ об эксплуатирующей организации, позволивший оформить Концерн как единое юридическое лицо. В этом, наверное, самое большое достижение Евгения Ивановича в девяностые годы, за которое мы все благодарны ему до сих пор, потому что в одиночку атомным станциям было бы выжить крайне сложно. И вряд ли сегодня на государственном уровне атомная энергетика была признана одной из передовых отраслей, на которую опирается вся экономика страны.
Конечно, девяностые годы – это тяжелое, трудное время. Руководящие посты в Концерне нередко занимали люди, не имевшие никакого отношения к атомной отрасли, – менеджеры, финансисты, юристы. Ко всему этому Евгений Иванович относился с пониманием, но я точно знаю, что не одобрял. Позже, когда вышел указ об эксплуатирующей организации, когда был принят Федеральный закон «Об использовании атомной энергии», создана федеральная база норм и правил, все стало на свои места. Сам же Евгений Иванович всегда говорил, что атомную энергетику, Концерн «Росэнергоатом» должен возглавлять атомный профессионал.
К числу несомненных достоинств Е.И. Игнатенко можно отнести его стратегическое мышление. Например, в то время мы не раз обсуждали вопрос о необходимости создания системы автоматизированного проектирования атомной станции (САПР). Все, что было сделано до этого в данной области, уже отживало свой век. Евгений Иванович в качестве первопроходца возглавил работу по этому направлению в масштабах отрасли и даже привлек к ней своего сына… Очень мощной с его стороны была поддержка проекта плавучей атомной электростанции, реализованного уже в наше время.
Его целеустремленность и энергия способствовали оживлению замороженных ранее (после Чернобыля) строек – четвертого блока Балаковской АЭС, первого блока Ростовской АЭС. Он двинул вперед строительство Калининской атомной станции. К сожалению, когда он руководил пуском третьего блока, и произошла всем известная трагедия…
Примеры его решительных действий, которые шли на пользу атомной энергетике, можно приводить и дальше. Но здесь отмечу, что и в моей личной судьбе он сыграл очень значительную роль. Во-первых, удачей было само обстоятельство, что я попал в среду, где такой заметной личностью был Евгений Иванович Игнатенко. Он мой наставник, я у него многому научился. Во-вторых, при нем произошло меня назначили на должность главного инженера Кольской АЭС. В то время на станции происходили бурные события из-за неплатежей, дело доходило до забастовок. Благодаря умелой дипломатии Евгения Ивановича достигли согласия: избранный директор Владимир Андреевич Шмидт уходит, на его место назначили Юрия Васильевича Коломцева, главным инженером стал я. В этой непростой ситуации вновь проявился авторитет Евгения Ивановича, его профессиональный подход к любому делу, включая кадровые назначения.
При том что он был человеком практических дел, все время думал о глобальных отраслевых задачах, у него сохранялось человеческое отношение к коллегам, сослуживцам. Вообще, к людям, особенно к тем, кого он ценил и кто, по его мнению, отлично справлялся со своей работой, относился очень внимательно. Расскажу еще одну историю. Как-то, еще в девяностые годы, в разгул взаимозачетов, нестабильности, Юрий Васильевич Коломцев сказал мне, что у него уже не хватает сил и он собирается покинуть директорский пост. Я посмотрел на него и понял, что это действительно может произойти, очень уж сложная была обстановка. А назначали на административные должности в атомной энергетике в то время юристов, экономистов, менеджеров. Говорю: «Юрий Васильевич, вы уйдете, поставят того, кто будет разрушать то, что мы создавали, нельзя этого допустить». Встретил Евгения Ивановича, пошептались мы с ним, взяли Юрия Васильевича в оборот – и он остался. После этого Ю.В. Коломцев еще много лет руководил Кольской атомной станцией.
Напоследок о том главном, что я вынес из общения с Евгением Ивановичем, и на чем он всегда настаивал сам – и словами, и поступками. Во-первых, из любой ситуации можно найти выход. Никогда не отчаиваться, всегда включать мозги (если есть возможность, не только свои, но и чужие), искать и достигать нужного результата. Во-вторых, не бояться принимать решение. Если ты уверен в своей правоте, бери на себя ответственность и двигайся дальше. Мне эти его заветы помогают.
Алексей Комольцев для журнала РЭА
