Юбилей Атомэнергоремонта – это хорошая возможность взглянуть на сегодняшний день и целевое состояние предприятия, наметить перспективы развития, определить важнейшие задачи. Наш собеседник – генеральный директор компании «Атомэнергоремонт» Сергей ПЕТРОВ
– Сергей Владимирович, Атомэнергоремонт встречает 35-летний юбилей. В чем многолетний опыт помогает работе и чем его нужно дополнить, чтобы и следующие 35 лет компания работала и развивалась не менее успешно?
– Причина создания АО «Атомэнергоремонт», кроме законодательных изменений того периода, в том, что атомной отрасли на определенном этапе развития потребовался надежный подрядчик для ремонта построенных энергоблоков. Именно специализация была главной идеей, положенной в основу компании. Меры по усилению компании, которые были предприняты в середине нулевых, были связаны с запланированной Федеральной целевой программой строительства атомных энергоблоков, которая затем была скорректирована исходя из реальных экономических условий: вместо намеченных примерно 40 атомных блоков внутри страны в настоящее время строятся 12. Но поскольку отрасль развивается, активизировав работы по строительству АЭС за рубежом, мы как часть Электроэнергетического дивизиона и Госкорпорации также идем по этому пути.
Важнейшая тенденция, которая способствует нашим изменениям, – сокращение сроков проведения ремонта без ущерба по объемам и качеству, что характерно сегодня для всех энергоблоков России. Работы на российских АЭС остаются для нас приоритетными, поскольку выигрыш даже нескольких дней на ремонтных работах позволяет наращивать выработку электроэнергии.
Другая тенденция – формирование зарубежных заказов. К настоящему моменту мы накопили уже пятилетний опыт работы в Иране, в апреле этого года закончили очередной ремонт на АЭС «Бушер». Работая в рамках нашей зоны ответственности, мы хоть и испытывали объективные сложности, в целом ни разу не подвели заказчика. С начала года развернуты работы на Армянской АЭС, где мы с апреля 2018 года приступили к выполнению задач по продлению срока эксплуатации блока № 2. Этот объект очень важен для нашей компании, поскольку укрепляет имидж АО «Атомэнергоремонт» как надежного подрядчика.
В 2017 году было открыто наше представительство в Республике Беларусь, которое ведет переговоры по контрактам с АСЭ – НИАЭП, НИКИМТ, АО «Сезам». Первые контракты с «НИКИМТ-Атомстрой» уже подписаны, мы начали первые действия на площадке, пока трудится не более 15 человек, но в ближайшее время ожидаем более активного разворота работ.
Что касается нетиповых, новых для нас рынков, самый важный проект, который нам поручен, – это масштабная модернизация исследовательского реактора Петербургского института ядерной физики (филиала Курчатовского института) в Гатчине. Физический пуск этой установки состоялся более десяти лет назад, но лишь на часть мощности. За это время изменилась нормативная база, появилось достаточное финансирование, поэтому сложилась возможность вывести установку на уровень, делающий ее уникальной в мире, не случайно проект на контроле у руководителей страны и в центре внимания международного научного сообщества. Мы начали работы в 2017 году, основная часть выполнена в 2018-м, на объекте трудятся примерно 170 наших работников. Мы занимаемся монтажом новых систем механической, электрической части; выполняем ремонтно-восстановительные работы и ремонт на шахте реактора.
Следует понимать, что эта реакторная установка, уникальная в данный момент, может быть головной в серии подобных проектов – исследовательских ядерных центров, которые Росатом может предложить для строительства в странах-новичках.
В рамках задач Концерна с октября 2016 года мы приступили к работам на Балтийском заводе, была поставлена задача помочь в подготовке физического пуска плавучего энергоблока «Академик Ломоносов». Мы с задачей справились, дополнительно в 2017 году приняли участие в доводочных работах. Поскольку объем был небольшой и занятость по неровному графику, мы для заполнения периодов простоя подписали договор на участие в сооружении ледоколов «Сибирь» и «Арктика», проект 22220. При этом один из них «головной», другой – «первый серийный», то есть оба проекта строятся «с колес», с параллельным уточнением проектно-конструкторской документации.
Работа с судостроителями оказалась интересна еще и в том плане, что мы благодаря ей укрепились в сотрудничестве с Атомфлотом, нашими отраслевыми коллегами. Атомэнергоремонт уже участвовал в строительстве судов, и мы лучше других понимаем, как их в дальнейшем обслуживать и ремонтировать. Когда ледоколы с верфей Петербурга, обогнув всю Скандинавию, приходят на базу в Мурманск, там их уже ждут наши специалисты, которые их выпускали. Поэтому шеф-монтаж (который длится почти три года) оказывается хорошей школой для последующего ремонта.
– Планируется ли активный поиск заказов на рынках за пределами атомной отрасли, какова стратегия выбора «интересных» ниш?
– Следует понимать специфику нашей работы по основной задаче – ремонт энергоблоков. Три последних года мы быстро растем – и в численности (в 2013 году в штате было 7200 человек, сейчас почти девять тысяч), и в производительности труда – до 16%. Объем ремонтных услуг заявлен почти вдвое больший, чем было в 2013 году. Кроме того, в следующие годы ожидается продолжение роста на внутреннем рынке ремонта блоков. Уже добавлены новые блоки на Ленинградской АЭС и Нововоронежской АЭС-2. Ростовский блок № 4 даже и не так заметен на их фоне, поскольку принципиальных новшеств для нас там нет. А вот, например, история с генераторами серии Т3В («три воды» – с полным непосредственным водяным охлаждением обмотки и сердечника статора, ротора), которые надо обслуживать регулярно, и опять же учитывая их новизну, – это для нас вызов.
В этой ситуации мы осторожно подходим к тому, чтобы набирать дополнительные работы. Известно, что поставлена задача нарастить пакет услуг до 10 млрд руб. в год в классической энергетике, но для нас это будет значить до 15–17 тыс. человек.
Мы, безусловно, за поиск новых задач, даже разработали программу на три года по сотрудничеству со Всероссийским электротехническим институтом, но стараемся выбрать что-то новое в аспекте технологий или с хорошими перспективами на будущее. Так, идут переговоры о том, чтобы мы выступили генподрядчиками на демонтаже Воронежской атомной станции теплоснабжения. Нам эта референция интересна, поскольку мы сможем заявлять об опыте вывода из эксплуатации ядерного объекта, пусть и несостоявшегося. А европейский рынок этих услуг, демонтажа блоков, оценивается в сумму до 50 млрд евро, и в наших интересах войти именно туда, а не освоить разбор старых коровников.
Перспективная потенциальная ниша – это запуск программы «Умный город», которую предлагает компания ОТЭК. Это интеграционное решение на базе технологий Росатома, которое подразумевает цифровую модернизацию систем жизнеобеспечения – водо-, тепло– и электроснабжения, создание цифровой городской инфраструктуры. Нам это интересно по той причине, что в городах нашего присутствия мы сможем получить (и успешно решить) задачи на муниципальном рынке, благодаря которым выровняем наш производственный график. Не говоря уже о том, что улучшится жизнь в городах, где проживают наши люди. Или, например, программа по строительству установок опреснения как развитие проекта «Академик Ломоносов», в создании которого мы уже участвовали.
– Как вы видите эволюцию компании в плане расположения по стране: с одной стороны, оседлость по «городам присутствия» имеет плюсы, с другой – было бы идеально иметь коллектив абсолютно маневренный, с тем чтобы график загрузки оптимизировался до совершенства…
– Исторически сложилось, что на местах у нас есть подразделения, которые выросли при своих блоках и оказались территориально к ним прикреплены. Схема, когда все блоки обслуживает абсолютно мобильная структура, существует во Франции, но это совсем другие условия: блоки более типовые, климат позволяет проводить ремонт в помещениях легкого типа. То есть очень многое сложилось – начиная от ментальности и заканчивая технологическими особенностями АЭС. Мы этот путь не сможем повторить в ближайшие 20 лет; может быть, новое поколение будет более адаптировано к такому режиму. Наша же традиционная школа – это постоянное пребывание персонала. Было рассчитано, что на четырехблочной АЭС при прежней топливной кампании и ремонтах среднем (60 суток) и капитальном (90 суток) станция, последовательно отключая блоки, ведет ремонт практически 300 дней в году. На шестиблочной АЭС эта схема была бы еще более великолепна с точки зрения экономики ремонта. Чтобы коллектив, выполнив необходимый объем ремонта, не просиживал без работы, мы уже в настоящее время используем возможности командировок. Более того, мы вышли на пиковые показатели: за прошлый год у нас в командировке побывало почти восемь тысяч человек, то есть практически все. Это позволило и сконцентрировать усилия там, где это было необходимо, на блоках Ростовской и Ленинградской АЭС, и сгладить неравномерную загрузку для наших филиалов. Но может ли стать разъездной, вахтовый режим работы постоянным? Не думаю, что это будет продуктивно, поскольку есть ряд негативных эффектов социального плана. Отсутствие постоянной дислокации, имущества, семьи не способствует ни хорошей работе, ни качеству жизни вообще.
– Каким видится развитие высокотехнологической составляющей компетенций Атомэнергоремонта, таких направлений, как технологии отжига, робототехника и прочее?
– Что касается технологии отжига металла корпусов и сварных соединений реактора, мы действительно возобновили эту технологию после 15-летнего перерыва с улучшениями (компьютеризация, более совершенное, транспортабельное оборудование) и успешно выполнили задачи на Кольской и Нововоронежской АЭС. Теперь подходим к освоению технологии отжига уже на блоке-тысячнике на Балаковской АЭС.
Говоря о технологических точках роста, нужно остановиться на наших специализированных центрах. Эффективность повышается, когда специалист воспроизводит задачу многократно. Поэтому мы создали специализированные центры, где накапливаются компетенции по специфическим сложным задачам. Это ремонт и обслуживание генераторов, турбин, замена канатов СПЗО, еще по нескольким направлениям. Все они нуждаются в дополнительной закупке по технологиям, на которых эти центры специализируются. Например, нам нужны 11 механизмов для замены канатов СПЗО, шесть имеются, а пять надо докупить; аренда за год обходится почти в треть стоимости нового изделия. Поэтому мы перераспределяем ресурсы таким образом, чтобы двигаться в режиме комплектности. Утверждение и реализация инвестиционной программы – это для нас огромный шаг вперед, и теперь есть ресурс, но есть и ответственность, мы не сможем сослаться на нехватку основных средств. Поэтому мы сформировали программу и в этом году проверим себя, сможем или не сможем ее реализовать.
– Насколько, кроме упомянутой Воронежской атомной станции теплоснабжения, актуальна для Атомэнергоремонта предстоящая программа вывода из эксплуатации блоков Концерна?
– Опять же на любые большие работы нужен большой контингент, а задачи по ремонтам новых блоков только растут. Мы уже два года взаимодействуем с ОДИЦ, выполняем пока незначительные объемы по демонтажу. Рабочие вопросы, которые неизбежны во всяком новом деле, решаем конструктивно. Объем работ, который просматривается на перспективу в Нововоронеже, порядка 100 млн руб. в год, то есть небольшой. Декларируется, что предстоит демонтаж блоков Белоярской АЭС, но пока эта программа только готовится. Что касается будущей разборки РБМК, я, с моим десятилетним опытом работы на Игналинской АЭС (когда-то рекордной, крупнейшей в мире), хорошо представляю себе объем и сложность этой проблемы. Пока выход на конкретные задачи, объемы по демонтажу оборудования, с выделением сил и средств, не рассматривается. Если работа наберет динамику, нам наверняка предложат принять в ней участие. Технологически к задачам демонтажа оборудования, а отчасти и строительных конструкций мы готовы.
– А обратная задача – создание строительного и монтажного подразделений (или набор таких компетенций) для более активного участия в новом строительстве?
– Мы давно обсуждали идею выхода на оказание услуг по строительству; проработав до 2013 года на Нововоронежской АЭС-2, я понимал, что на стройке намного более щедрая система ценообразования. Но мы не стали активно входить в строительство, поскольку много сил заняла перестройка основной функции Атомэнергоремонта. Пять лет ушло на то, чтобы вывести организацию ремонтов на уровень, устраивающий нашего основного заказчика.
Поскольку мы справились с основной задачей, то последнее время получили объем работ на пусконаладке новых блоков – это ревизия оборудования после холодной и горячей обкатки, монтаж вентиляционных систем, изоляровочные работы, ряд систем и оборудования в машинном зале. На пусковых операциях блока № 4 Ростовской АЭС участвовало до 180 человек нашего персонала. На Ленинградской АЭС-2 выполнили теплоизоляцию оборудования в машзале, справились, но коллеги не успевали сделать обстрой реакторного отделения, и мы по их просьбе отправили туда людей из других филиалов. То есть везде, где генподрядчик хотел усилить работы, снять напряженность, нам предлагали прийти и принять участие. И таких решенных задач столько, что и перечислять долго.
Пришло ли время создавать специализированное подразделение, нацеленное на работы при пусконаладке? С учетом разворачивающегося строительства блоков за рубежом и при понимании, что решаться эти задачи будут тоже в жестком графике, возможно, задача актуальна. Но еще остается время продумать это решение, тем более что и стройка на заграничных блоках выйдет на этап активного монтажа после 2020 года. Скорее всего, для начала это должно быть 200–300 человек, с возможностью усилить это подразделение за счет прикомандированных. Актуальнее в аспекте пуска зарубежных блоков подготовка достаточного количества ремонтного персонала, а с учетом развития проектов на полный объем, до двух и более блоков, – подготовка 600–1000 человек ремонтного персонала для этих объектов.
– Каковы пожелания Концерну в части, касающейся взаимодействия: планирование, загрузка?
– За последние пять лет мы выстроили хорошие рабочие контакты со всеми, кто имеет отношение к нашей работе. Если раньше на планерке мы могли выслушать претензии трех-четырех директоров АЭС, то сегодня ситуация качественно иная. Объемы работ таковы, что проблемы, конечно, возникают, но практически нет вопросов, которые мы не обсуждаем. Нет конфликтов, заведенных в «гротескное» состояние. Выполняется большая работа, требующая уважительного отношения и большого количества уровней контроля, принятия оперативных решений. Это удалось, поскольку мы научились избегать накопления проблем. С одним из руководителей центрального аппарата мы накопили перечень системных вопросов с обеих сторон, поняли, что нужно два раза в месяц встречаться. Первый раз обсудили и решили 11 вопросов, второй раз – четыре вопроса, третий раз оказалось, что остались только текущие дела, а проблемы ушли. В нашей деятельности отложенные и забытые дела могут, как снежная лавина, наделать бед, как минимум, испортить выходные. Поэтому сегодня оцениваю уровень наших отношений, взаимопонимания с Концерном как очень высокий, и главное пожелание – иметь достаточно здоровья и непроходящего желания быстро решать проблемные вопросы.
Алексей Комольцев для журнала РЭА
